Страшные дни ноября сорок первого... - Часть 3
Е. Дронов
На утро, когда еще было темно, 26 ноября 1941 года между станциями Брикетная и Желтухино, ближе к последней, я был остановлен окриком: “Стой, кто идет?” Идя вдоль железнодорожно?го полотна, я больше всего опасался немецкого окрика: “Нande Носh”. А тут вдруг родная русская речь, чему я, конечно, несказанно обрадовался. Когда мне после моего ответа: “Свой я, свой”, разрешили подойти ближе, я увидел группу вооруженных людей, одетых в морские бушлаты и шинели, Меня охватило беспокойство, да и они тоже были насторожены.., Мне не верилось, что здесь у нас, под Скопином, моряки. Обычно мы все связывали их о морем. “Как могло их занести сюда, в лес?” - думал я. Даже мелькнула мысль: а не переодетые ли это враги? Ведь неоднократно немцы забрасывали в наш тыл всяких лазутчиков и диверсантов, переодетых в нашу армейскую форму, но в морской форме... Вроде бы в наших краях такого не случалось...
Сомнения быстро рассеялись. Старшему группы разведчиков (а им, оказалось, был старшина 1-й статьи Н.И. Чуев) я доложил обо всем, что видел и слышал, участвуя в оборонительном бою за Скопин и находясь в занятом фашистами городе. Поблагодарив меня за ценные данные, он распорядился накормить меня. Здесь же неподалеку стояли две дрезины, к одной из которых я и был направлен, Так состоялась моя первая встреча с разведчиками - моряками 84-й Отдельной морской стрелковой бригады (ОМСБ). В эту группу входило 15-20 моряков, среди них старшина 1-й статьи Н. И. Чуев, старшина 2-й статьи М. Кашурин, с которыми мне довелось встретиться еще раз лишь спустя 40 лет после этих событий.
И хотя тогда, в грозном ноябре 1941 года, я был страшно усталым, замерзшим и голодным, тем не менее отчетливо помню, как восторженно, с мальчишеской завистью смотрел тогда я, 14-летний подросток, на бравых моряков бригады. Глядя на них, я проникся глубокой уверенностью, что с такими богатырями мы обязательно одолеем врага под Москвой. И одолели, и победили. И не только под Москвой, но и в ожесточенной и кровопролитной Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.
Думаю, что эта встреча с моряками определила и мою дальнейшую судьбу. В феврале 1944 года, будучи уже учеником 10 класса, я снова, прибавив себе к возрасту год, ушел добровольцем на фронт и оказался среди моряков Балтийского флота. А затем 10 лет прослужил в частях Балтийского, Черноморского и Тихоокеанского флотов и до сих пор связан с Военно-Морским Флотом.
А тогда, немного отдохнув, я был вызван снова и теперь уже докладывал все, что знаю о противнике, другому военному лицу. Как стало известно потом, это был М. И. Богачук - начальник разведки бригады. Он подробно расспросил о возможных путях проникновения в город. Группа разведчиков бригады была направлена в сторону станции Брикетная (7 км восточнее г. Скопина). Этот маленький полустанок находится в лесу и, когда я ночью проходил мимо, то узнал, что в станционном здании были лишь беженцы - женщины и дети, о чем я также сообщил разведчикам...
Начало светать, в район станции Желтухино, а расположена она в лесу, стали прибывать подразделения моряков, шедших как по автодороге (большаку) Ряжск-Скопин, так и вдоль железнодорожного полотна.
К середине дня на станцию прибыло уже несколько вагонов с моряками. Меня вызывали и в станционное здание, и в штабной вагон. Со мной беседовали разные командиры, в том числе командир бригады Молев, комиссар Бородин, начальник политотдела Готлобер, начальник штаба Дмитриев. Кроме того, что я уже сообщил разведчикам и начальнику разведки бригады Богачуку о противнике, их интересовало все, что касалось дорог, идущих в Скопин и из Скопина: их состояние, профиль рельефа и т. д., а также планировка городских улиц.
Как потом мне стало известно, бригада моряков направлялась в район городов Загорск-Дмитров, а потому ни карт нашей местности, ни других каких-либо оперативно-тактических данных она не имела.
Со мной беседовал командир группы разведчиков, которая должна в ночь уйти за “языком”. Его интересовали подходы к городу, люди, живущие на окраинах, дислокация немцев, их расквартирование... Вначале предполагалось, что в качестве проводника пойду я, но потом последовала запретная команда. Мотивировалось это тем, что я потребуюсь командованию завтра. А поэтому сегодня нет смысла мной рисковать. Как потом стало известно, эта группа разведчиков благополучно проникла в город и захватила “языка”.
На следующий день, 27 ноября, с рассветом началось движение подразделений 84-й ОМСБ по дороге, проходящей через лес в сторону деревни Ивановка, расположенной в непосредственной близости от Скопина. Одновременно вдоль железной дороги в направлении Желтухино-Брикетная-Скопин также двинулась группа численностью около роты.
Необходимо отметить, что накануне, 26 ноября, в подразделениях бригады проходили летучие митинги и короткие собрания. Они давали настоящую боевую зарядку. Моряки клятвенно заверяли: “Умрем, как один, но Москву отстоим!”. Хотя клич “Даешь Клин, за Клином - Берлин!” окончательно утвердился в 84-й ОМСБ при штурме г. Клина, но и здесь мне неоднократно приходилось слышать: “Даешь Скопин, за Скопином - Берлин!”. Начальник политотдела бригады В. М. Готлобер, выступая перед моряками, еще не побывавшими в боях, ссылался и на меня: вот, де, парень уже поучаствовал в бою, побыл в разведке, видел живых немцев... Ничего страшного, оказывается, нет! Так что, ребята, смелей в бой! Смерть фашистам! Оптимизма, смелости, решительности морякам, конечно, было не занимать!
Днем 26 ноября 1941 года над расположением бригады несколько раз пролетел немецкий самолет - разведчик “рама”. В этот же день одно из подразделений бригады вступило в бой со взводом немецкой разведки, обосновавшемся в большом селе Шелемишево.
Бой был коротким. Немцы, потеряв несколько мотоциклов, драпанули, оставив нам, правда, незначительные трофеи: несколько автоматов, миномет, пулемет и автомашину. Видимо, не сумели на таком морозе ее завести. Первые потери понесла и бригада. Раненые и убитые моряки были отправлены в г. Ряжск, где в это время , размещался штаб 84-й-ОМСБ и был развернут медсанбат. 27 ноября при подходе подразделений 64-й ОМСБ к д. Ивановка (Марково) появился самолет Ю-87 и стал штурмовать походную колонну, пикируя на нее. Моряки сумели быстро рассредоточиться, благо рядом был лес, и открыли огонь, По цепям передавалось распоряжение комбрига: кто собьет этот самолет, будет представлен к самой высокой награде. Сбить его не удалось, но и он особого урона не нанес.
Складки местности (овраги, противотанковый ров), лес (так называемая Троицкая роща), расположенный перед деревней, позволили морякам укрыться, а затем занять исходные рубежи перед штурмом. С левого фланга , в районе мельницы (около ст. Коготково), в 1,5 км от г. Скопина располагался 2-й батальон бригады. Этот батальон был одет в серые солдатские шинели.
В центре наступающих был батальон моряков (в черных шинелях и бушлатах, маскхалатов не было). От основной, центральной группы по оврагу, идущему от д. Ивановка, затем входящему в противотанковый ров, отделилась и двинулась группа, примерно около двух взводов, в сторону городского железнодорожного вокзала. Ранее же в этом направлении вдоль ж. д. полотна станции Брикетная-Скопин проследовала аналогичная группа. Видимо, это была группа из роты автоматчиков под командованием старшего лейтенанта Сурнина.
Конечно, я тогда не мог знать замысла комбрига полковника В. А. Молева. Но впоследствии нетрудно было догадаться, что опытный командир, узнав о численном составе, вооружении противника, о всех дорогах и месте размещения штаба немцев, стремился окружить город с трех сторон, т. в., как выражаются военные - загнать противника в мешок. Поэтому, на мой взгляд, основные силы были сосредоточены именно там, откуда можно было бы кратчайшим путем перерезать дороги, выходящие из Скопина на юго-запад, самое вероятное направление отступления немцев. Таким образом, подразделения 84-й ОМСБ собрались в районе д. Ивановка, которая, кстати, очень выгодно расположена: две дороги на Скопин, от противника закрыта лесом (Троицкой рощей), вокруг несколько глубоких оврагов, вблизи - противотанковый ров... Словом, бригаде удалось скрытно, без особых помех подготовиться к штурму города. Получив последние указания, подразделения бригады немедленно двинулись на рубеж развертывания для перехода в атаку. Двигались мимо детдома, размещенного тогда в здании бывшего монастыря, что находится в Троицкой роще. Мы увидели, как оттуда из ворот выскочили три мотоцикла с немцами. Два из них были сразу же расстреляны, третьему удалось удрать.
Итак, 84-я ОМСБ вступила в сражение с ходу, не имея соседа ни слева, ни справа. Это диктовалось сложившейся обстановкой. В дальнейшем подтвердились наши опасения: немцы стремились срочно усилить свою группировку в Скопине. Поэтому, несмотря на то, что было много неясного, командир бригады Молев принял единственно правильное тогда решение - наступать!
После того, как подразделения бригады заняли исходные рубежи, были даны сигнальные ракеты. Это было около полудня. Большинство моряков сняли шапки, достали из вещмешков бескозырки и надели их, расстегнули шинели и бушлаты так, чтобы была видна “морская душа” - тельняшка. Я еще тогда не совсем понимал, зачем это делается, хотя искренне сожалел, что у меня не было бескозырки, а была всего лишь шапка-ушанка со звездой да флотский ремень поверх черной шинели. В дальнейшем, и не один раз, я воочию убеждался, что одежда моряков, как оружие, тоже воевала, наводя панический страх на гитлеровских вояк. Ведь недаром же они моряков называли “черной смертью” и “полосатыми дьяволами”. Справедливости ради следует отметить, что немцы обнаружили группу моряков, которые двигались по железнодорожному полотну от станции Брикетная. От деревни Ивановка (Марково), от Троицкой рощи на Скопин имелись две дороги: одна - через возвышенность (ярмарочный холм-бугор) входила затем в улицу Карла Маркса, делящую весь город на две части; другая - слева огибала этот ярмарочный бугор (сейчас там жилой Автозаводской микрорайон) и входила в улицу Советская.По этим-то дорогам в сторону Скопина и двинулись моряки с винтовками наперевес.
В цепи матросов с карабином наперевес, находясь в приподнятости духа, шагал и я. Мы шли освобождать мой родной город! Как потом стало известно, одновременно с нами двигался второй батальон, двумя группами: одна шла вдоль дороги-через д. Гуменки-Кельцы-Новиково, а другая от ст. Коготково через р. Верда в районе водяной мельницы и далее по дороге, входящей в ул. Володарского, Эти же дороги давали возможность по кратчайшему пути выйти к единственной дороге, по которой противник мог отступить из Скопина на запад через Новиково-Лопатино-Стрелецкая Дубрава-Горлово.
Когда до окраины города оставалось 500-600 метров, на моряков обрушился шквальный пулеметно-минометный огонь. Тем не менее они продолжали приближаться к городу. Многие падали, больше уже не поднимаясь. Огонь все нарастал...
На всю жизнь запомнилась мне щемяще-печальная картина: моряки в черной одежде в красном кровяном обрамлении лежали на белом снегу... Вот уж, наверное, траурнее ничего не придумаешь.
Трудно сказать, сколько времени мог бы лежать человек в снегу при морозе ниже -23-25 градусов по Цельсию, а ползти было невозможно - почти метровый снежный покров был непреодолимой преградой. К счастью, спустя несколько минут со стороны Троицкой рощи ухнула гаубица. Затем другая, это пошел в наступление дивизион майора С. С. Перепелицы. Несколькими залпами крупно-алиоврные пулеметы противника, размещенные на колокольне, были накрыты...
Мне не раз доводилось быть очевидцем того, как моряки поднимались в атаку: со словами боевой песни или “Интернационала”. Но здесь, под Скопином, слова из популярнейшей песни моряков - “Вставайте, товарищи, все - по местам!” - а точнее, из неофициального боевого морского гимна я услышал впервые и увидел, как воодушевленные этим боевым кличем моряки смело ринулись в штыковую атаку. К сожалению, тот отважный командир роты, который поднял моряков в атаку и личным примером увлек их за собой, не достигнув черты города, был сражен вражеской очередью. Фамилию его не помню, вроде бы Аржаников, а может, Аржанинов...
Моряки, ввязавшиеся в уличные бои, стремительно передвигались к центру города. Для противника возникла реальная угроза потерять единственную оставшуюся дорогу, ведущую на запад, Стремительные действия бригады не позволили немцам создать круговую оборону. Гитлеровские офицеры не смогли осуществить организованный отвод своих войск. Они почувствовали, что их окружают, и среди фрицев началась паника. Они поспешно грузились в автомашины и мотоциклы, бросая оружие, награбленное имущество...
Моряки буквально гонялись по улицам Скопина за отдельными небольшими группами и одиночными фашистами, не успевшими вовремя сбежать с основной массой. Было освобождено более 20 заложников из местного населения, которые ждали своей незавидной участи, находясь в подвале здания, где был немецкий штаб (ул. Пролетарская, 13).
В это время к нам украдкой подошла женщина и сказала, что здесь рядом, на территории горобоза, на сеновале укрылись немцы. Моряки сразу же ринулись туда, заскочили в сарай, дали вверх несколько выстрелов и крикнули: “Фриц, сдавайся!” И с сеновала друг за другом, с поднятыми руками скатились 9 немцев. Среди них был и один офицер. Вид у них был мерзкий: руки тряслись, глаза слезились. Небритые, грязные, псом-козлом пахнущие. Кто-то из моряков с брезгливостью процедил сквозь зубы: “И эта мразь и есть завоеватели, законодатели нового порядка?..” Матросы тут же хотели пустить их в “расход”, но им не дал этого сделать наш комиссар.
Стрельба затихла, жители Скопина радостно встречали моряков. Со слезами на глазах люди обнимали своих освободителей, угощали их кто чем мог. Это была незабываемая встреча!
После освобождения города мне, разумеется, очень хотелось как можно быстрей достигнуть своего дома, где остались мои мама и трехлетний братишка. Однако тот район города освобождало другое подразделение бригады, Только на следующий день, после возвращения из очередной разведки, мне удалось посетить родных и с большой радостью удостовериться, что они живы и здоровы.
Трудно себе представить, какой трагедией для местного населения могло обернуться дальнейшее пребывание фашистов в г. Скопине и районе. Ведь только практически за двое суток “... они расстреляли 28 мирных, ни в чем не повинных граждан, повесили рабочего ремонтной конторы, увели с собой 7 человек. Все магазины и базы были разгромлены и разграблены. Немецкие звери врывались в квартиры мирных жителей, забирали у них вещи. Немецкие оккупанты только в городе сожгли 11 домов, изнасиловали много женщин и девушек, ограбили и раздели более 800 человек. В занятых селах немцы забирали у колхозников кур, гусей, уток, телят, продукты питания и теплые вещи. Всего немецкие оккупанты разграбили 27 колхозов Скопинского района. С приходом немецких оккупантов были полностью разрушены шахты треста “Октябрьу-голь”, механический завод, спиртзавод, электростанция, городской водопровод, связь и все железнодорожные станции - на сумму более 30 млн. рублей”. (”Немеркнущий подвиг”, изд. “Московский рабочий”. Москва. 1982 г. Стр. 110 - 111).
Вот тогда здесь, в Скопине, впервые увидели, что несут “арийцы на нашу землю виселицы и пепелища, насилие и грабежи”.
27 ноября 1941 года ознаменовался блестящим успехом моряков 84-й ОМСБ. Победа над врагом в первом же бою, в результате которого был освобожден Скопин, вселила в моряков веру в свои силы, окрылила их. Возможно, на фоне великой битвы за Москву успех под Скопином моряков 84-й ОМСБ был весьма скромным, но это был первый город, освобожденный в этой битве, и потому этот успех произвел всеобщее ликование. Ведь для большинства воинов 84-й ОМСБ бой за Скопин был их боевым крещением, которое они выдержали с честью, заставив войска хваленого гитлеровского генерала Гудериана, победоносно прошагавшие через всю Европу и не знавшие до сих пор поражений и отступлений, панически бежать из захваченного и разграбленного ими города Скопина. Наши моряки, командиры, комиссары и политработники, не зная страха в бою при штурме Скопина, сметали одно за другим препятствия, громя и истребляя фашистских захватчиков. Находясь среди них, нельзя, просто невозможно было быть трусом.
Настроение местного населения после освобождения города значительно улучшилось. Повсюду можно было слышать, как со словами благодарности за избавление от фашистских извергов люди обращались к морякам: “Ну, слава Богу, пришли моряки, они-то уж наверняка поддадут жару проклятой фашистской нечисти...”
Ночь на 28 ноября 1941 года и весь день были напряженными. Часа в три ночи с небольшой группой разведчиков бригады (5 человек, командиром группы, кажется, был старшина 2-й статьи М. А. Кашурин) мы отправились по пути отступления немцев - в д. Стрелецкая Дубрава (7 - 8 км западнее Скопина) с целью узнать, где располагается противник. Подойдя к крайней избе, моряки укрылись за стожками сена, я же постучал в дверь и на оклик “Кто там?” эапричитал: “Тетенька, родненькая, я из беженцев, все мои родные погибли, пробираюсь на восток к родственникам. Христа ради, пустите погреться...” Добрая, отзывчивая душа у русской женщины... Меня впустили, обогрели, стали кормить, чем Бог послал, а еще через несколько минут, узнав, что немцев в деревне нет, я позвал в дом и остальных разведчиков. Через эту пожилую женщину нам удалось узнать, что небольшая группа немцев на мотоциклах остановилась в соседнем селе Лопатино и что к своим родственникам в их деревню с большим трудом добралась женщина из районного центра Горлово (35 км западнее Скопина). Там много немцев, есть танки и броневики. Через некоторое время мы уже были в доме, где остановилась та женщина, и все подробно узнали, как говорится, из первоисточника, и еще до наступления рассвета возвратились в Скопин. А утром, видимо, тот отряд немцев, который остановился в селе Лопатино, нарвался на засаду взвода лейтенанта В. П. Рубцова, выставленную накануне. Отряд фрицев был расстрелян и рассеян. Несколько позже противник сделал вторую попытку отвоевать потерянные позиции. Но, получив достойный отпор, отошел в район Павелец -Горлово.
28 ноября поздно вечером в Скопин прибыл один из эшелонов бригады. Это было достаточно сильное подкрепление, обрадовавшее всех. Могу добавить со слов других: колонна немцев с танками, двигавшаяся со стороны Горлова к Скопину, была встречена выдвинувшейся группой 84-й ОМСБ западнее Скопина, и 28 - 29 ноября 1941 г. была разгромлена. Колонна немцев была основательно потрепана. Наши самолеты ИЛ-2, летавшие с аэродрома в районе Ряжска, из соединения дважды Героя Советского Союза генерал-лейтенанта Г. П. Кравченко, громили фашистов. Штурмовые действия ИЛ-2 прикрывали истребители под командованием П. М. Стефановского.
Вот как он вспоминает в своей книге “Триста неиэвестных” (Воениздат, Москва, 1973 г. стр. 228-229) о прибытии нашей бригады в г. Ряжск “... В светлое время мы (т.е. истребители) надежно прикрывали аэродром (т.е. аэродром р-на Ряжска). Ночами же положение обоих авиасоединений (Кравченко и Стефановского) - оба их штаба дислоцировались в г. Ряжске - становилось весьма незавидным. Если бы гитлеровцы смогли продвинуться немного на восток, туго бы нам пришлось. Так продолжалось неделю, пока на командный пункт не явился пожилой моряк. Он доложил начальнику гарнизона (имеется в виду Г. П. Кравченко): “Товарищ генерал, уссурийская бригада прибыла для прикрытия ж.д. узла”. И представился: “Полковник Молев”. От такого известия можно в пляс пуститься! Шутка ли - целая бригада! Да какая бригада. Она имела кадровый морской командный состав, рядовые - сплошь сибиряки. Уже через два дня они доставили первых пленных, трофейные бронемашины и мотоциклы”. Как впоследствии стало известно, командование 84-й ОМСБ по прибытии в Ряжск сразу же установило связи с находящимися там авиационными штабами (никаких других войск в то время не было) генералов Кравченко и Стефановского. Эти авиационные соединения, особенно самолеты ИЛ-2, оказали морякам при штурме г. Скопина и в последующих боях серьезную помощь.
Одновременно с освобождением г. Скопина группа 3-го батальона и лыжники 84-й ОМСБ достигли районных центров Милославское, Чернава; правый же фланг, где были сосредоточены основные силы бригады, освободив станции Павелец и Кремлево, примерно 3 - 4 Декабря 1941 года, встретился с подразделениями 41-й кавалерийской дивизии, затем вошедшей в состав 10-й армии генерала Ф. И. Голикова, которая, как указано им в его же книге “В Московской битве”, в это время выходила из окружения. Они-то и приняли достигнутые 84-й ОМСБ рубежи в районе сел Делехово, Хворощевка и с 6 декабря начали наступление. Подразделения же бригады из Ряжска эшелонами продолжили вынужденно прерванный путь в район г. Загорска Московской области. Там размещался штаб Первой ударной армии, в состав которой вошла 84-я ОМСБ.
Думаю, что будет не лишним привести краткие сведения о бригаде моряков, непредвиденно появившейся в районе Ряжск-Скопин. 84-я ОМСБ была сформирована в основном из моряков Тихоокеанского флота и Амурской флотилии, как правило, на добровольной основе. Отбор добровольцев происходил примерно по такой схеме: моряков по боевой тревоге с полной выкладкой выстраивали, и командир или комиссар обращались к ним: “Кто готов, если потребуется, ценой своей жизни отстоять столицу нашей Родины - Москву, шаг вперед!” И, как правило, весь строй делал этот шаг. И тогда на каждом боевом корабле оставляли минимально возможный экипаж, остальные же отправлялись на пункт формирования. Формировалась бригада в районном центре Чердаклы Ульяновской области (сейчас, кажется, Чердаклы вошел в черту г. Ульяновска).
Командир бригады полковник Василий Андреевич Молев был кадровым офицером. Опытный командир, участник гражданской войны... Большинство командиров подразделений бригады были выпускниками различных военно-морских училищ (им. Фрунзе, им. Дзержинского и др.). Среди моряков были и курсанты этих училищ.